Королевский убийца [издание 2010 г.] - Робин Хобб

Я прикусил язык, не успев произнести имя Регала.

— Как? — спросил я вместо этого.

Чейд улыбнулся:

— А как тебя лишили возможности выполнить поручение Шрюда в Горном Королевстве?

Я вздрогнул от этого воспоминания:

— Регал открыл мои намерения Кетриккен.

— Вот именно. Мы должны пролить свет на то, что происходит в комнатах короля. Ешь, пока я говорю.

И я стал есть и слушать распоряжения на завтрашний день, в то же время отмечая выбор блюд для меня. Запах чеснока преобладал над прочими, и я знал, что Чейд доверяет его очистительным свойствам. Я думал о том, что именно я проглотил, и о том, насколько сильно это окрасило мои воспоминания о разговоре с шутом. И снова вздрогнул, вспомнив, как грубо выставил его из комнаты. Он будет вторым, кого я обязательно разыщу завтра. Чейд, видимо, заметил, что я поглощен своими мыслями.

— Иногда, — сказал он как бы между прочим, — приходится смириться с тем, что ты небезупречен, и люди это понимают.

Я кивнул, а потом внезапно широко зевнул.

— Прошу прощения, — пробормотал я. Веки мои стали такими тяжелыми, что я едва мог держать голову. — Ты говорил…

— Нет-нет. Иди в постель. Отдохни. Сон — лучший лекарь.

— Но я даже не спросил у тебя, где ты был. И что ты делал. Ты двигаешься и действуешь так, словно сбросил десяток лет.

Чейд усмехнулся:

— Это комплимент? Не беспокойся. Подобные вопросы в любом случае останутся без ответа, так что можешь подождать другого раза. Тогда и будешь расстраиваться, что я отказываюсь отвечать на них. Что до моего состояния… Чем больше человек вынуждает свое тело работать, тем больше оно может сделать. Это было нелегкое путешествие. Однако я верю, что оно стоило трудов. — Он поднял руку, как только я открыл рот. — И это все, что я хотел сказать. А теперь в постель, Фитц. В постель.

Я снова зевнул, вставая, и потянулся так, что щелкнули суставы.

— Ты опять вырос, — заметил Чейд одобрительно. — Будешь продолжать в том же духе — перерастешь своего отца.

— Я скучал без тебя, — пробормотал я, направляясь к лестнице.

— И я без тебя. Но наверстать упущенное мы сможем завтра. А сейчас — марш в постель.

Я спустился по лестнице с искренним намерением последовать его приказу. Как всегда, дверь мгновенно закрылась за моей спиной при помощи механизма, который я так и не смог обнаружить. Я подбросил еще три полена в угасающий огонь и подошел к кровати. Сел, чтобы стянуть с себя рубашку. Я был в полном изнеможении, но устал не до такой степени, чтобы не уловить слабый запах Молли. Я посидел еще мгновение, держа рубашку в руках. Потом снова надел ее и встал. Я подошел к своей двери и выскочил в коридор.

Для любой другой ночи было бы уже поздно, но это была первая ночь праздника Зимы. Внизу было много таких, кто даже и не вспомнит о своей постели до самого рассвета. И тех, которые случайно забредут в чужую. Я улыбнулся, поняв, что как раз и отношусь к последним.

В эту ночь много людей было в коридорах и на лестницах. Большинство из них были слишком пьяны или слишком погружены в себя для того, чтобы обратить на меня внимание.

Что до остальных, то я решил, что Зимний праздник будет моим оправданием в ответ на любой вопрос. И все-таки я был настороже и убедился в том, что коридор пуст, прежде чем стучать в дверь комнаты Молли. Ответа я не услышал, но, когда поднял руку, чтобы снова постучать, дверь внезапно распахнулась. Это привело меня в ужас. Мгновенно я понял, что с ней что-то случилось, что кто-то был тут, что-то сделал с ней и оставил здесь, в темноте. Я ворвался в комнату, выкрикивая ее имя. Дверь закрылась за мной.

— Шшш, — скомандовала она.

Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, но моим глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к темноте. Единственным освещением комнаты был огонь в очаге, и он находился у меня за спиной. Когда мои глаза все-таки привыкли к полумраку, у меня перехватило дыхание.

— Ты ждала меня? — спросил я наконец.

Тихим кошачьим голосом она ответила:

— Всего несколько часов.

— Я думал, ты будешь на празднике в Большом зале. — До меня медленно дошло, что там я ее не видел.

— Я знала, что там без меня никто скучать не будет. Кроме одного человека. И думала, что, может быть, этот один придет сюда искать меня…

Я стоял неподвижно и смотрел на нее. Ее спутанные волосы были украшены венком из остролиста. Это все. И она стояла у двери, в ожидании, что я посмотрю на нее. Как мне объяснить, что это значило для меня? Раньше мы рисковали вместе отправиться в этот путь, смущенные и неловкие. Но теперь было другое. Это было прямое предложение женщины. Может ли быть на свете что-нибудь более захватывающее и подчиняющее, чем желание женщины? Она благословляла меня, и я забыл о совершенных мною бесчисленных глупостях.

Зимний праздник.

Сердце ночных тайн.

Да.

Молли растолкала меня перед рассветом и выставила из комнаты. Прощальный поцелуй, которым она одарила меня, прежде чем выгнать за дверь, был таким, что я некоторое время стоял в коридоре, пытаясь убедить себя, что рассвет совсем не так близок. Потом я вспомнил об осторожности и убрал с лица дурацкую улыбку. Я оправил свою измятую рубашку и направился к лестнице.

В моей комнате почти головокружительная усталость охватила меня. Когда в последний раз я спал всю ночь напролет? Я сел на постели и стащил с себя рубашку. Бросил ее на пол, рухнул на кровать и закрыл глаза.

Тихий стук в дверь заставил меня вскочить. Я быстро пересек комнату, улыбаясь самому себе. Я все еще улыбался, когда широко распахнул дверь.

— Хорошо, ты уже встал! И почти одет. Судя по твоему виду прошлой ночью, я боялся, что мне придется тебя из кровати за шиворот вытаскивать!

Это был Баррич, умытый и причесанный. Морщины на его лбу были единственными видимыми следами разгула прошлой ночи. За прожитые вместе с ним годы я узнал, что каким бы свирепым ни было похмелье, он все равно встанет и будет делать то, что должен. Я вздохнул. «Не выпрашивай четвертак, если знаешь, что ничего не получишь». Вместо этого я пошел к своему сундуку с одеждой и нашел чистую рубашку. Я натягивал ее, следуя за Барричем к башне Верити.

Существует некий странный порог, физический и мысленный. Было всего несколько случаев в моей жизни, когда мне удавалось перешагнуть его, но каждый раз происходило что-то необычайное. Таким было это утро. Когда прошел час или около того, я стоял в башенной комнате Верити голый по пояс и вспотевший. Окна башни были открыты зимнему ветру, но я не чувствовал холода. Топор, который дал мне Баррич, был не намного легче самого мира, а тяжесть присутствия Верити в моем сознании ощущалась так, что мне казалось — она выдавит мой мозг через уши. Я не мог больше поднять топор, чтобы защищаться. Баррич снова достал меня, и я только сделал вид, что пытаюсь парировать. Он играючи отбил мой удар и легко нанес мне два ответных — не сильных, но и не мягких.